НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ВИЛЬЯМЕ ШЕКСПИРЕ

Привет всем!

Сегодня я хочу поговорить немного о «Вильяме нашем Шекспире». Хотя уже почти 400 лет прошло со дня его смерти (1564-1616), он по-прежнему, остается ведущим англоязычным писателем. Поистине беспредельно влияние Шекспира на современный английский язык и культуру англоязычных стран, а также всего мира. Одних только новых слов в английский язык он ввёл более трёх тысяч! Например, такие слова как: addiction (злоупотребление), fashionable (модный), gossip (сплетня), generous (щедрый, великодушный), negotiate (договариваться, вести переговоры), unreal (нереальный, поддельный, воображаемый), torture (мука, пытка), secure (безопасный, надёжный) и массу других.

Богатство языка пьес и сонетов Шекспира несравнимо ни с одним автором, жившим до или после него, а пьесы его и сегодня ставятся в театрах чаще, чем пьесы любого другого драматурга мира. Всего ему приписывают 38 пьес, 154 сонета, 4 поэмы и 3 эпитафии. А ещё он хорошо знал французский и итальянский языки, греческую и римскую мифологию, английскую историю, юриспруденцию, медицину, ботанику, музыку, военное и даже морское дело! Скажем прямо, для человека, который родился и вырос в провинции в семье ремесленника и о чьём формальном образовании известно крайне мало (существовало ли оно вообще) — это просто фантастический прорыв в совершенно другое интеллектуальное измерение! Поэтому, не случайно, что многие специалисты-шеспироведы сомневаются в том, что автором всех этих великих творений действительно является актёр Вильям (Уильям) Шекспир из Стрэдфорда-на-Эйвоне. О причинах их сомнений и противоречивых фактах из жизни Шекспира будет мой следующий пост, а пока почитайте стихотворение Набокова, в котором, помимо восхищения гением поэта, он выражает уверенность, что работы Шекспира были написаны совсем другим лицом.

Владимир Набоков

ШЕКСПИР

Среди вельмож времен Елизаветы
И ты блистал, чтил пышные заветы,
И круг брыжей, атласным серебром
Обтянутая ляжка, клин бородки —
Все было, как у всех… Так в плащ короткий
Божественный запахивался гром.

Надменно-чужд тревоге театральной,
Ты отстранил легко и беспечально
В сухой венок свивающийся лавр
И скрыл навек чудовищный свой гений
Под маскою, но гул твоих видений
Остался нам: венецианский мавр
И скорбь его; лицо Фальстафа — вымя
С наклеенными усиками; Лир
Бушующий… Ты здесь, ты жив — но имя,
Но облик свой, обманывая мир,
Ты потопил в тебе любезной Лете.
И то сказать: труды твои привык
Подписывать — за плату — ростовщик,
Тот Вилль Шекспир, что Тень играл в «Гамлете»,
Жил в кабаках и умер, не успев
Переварить кабанью головизну…

Дышал фрегат, ты покидал отчизну.
Италию ты видел. Нараспев
Звал женский голос сквозь узор железа,
Звал на балкон высокого инглеза,
Томимого лимонною луной
На улицах Вероны. Мне охота
Воображать, что, может быть, смешной
И ласковый создатель Дон Кихота
Беседовал с тобою — невзначай,
Пока меняли лошадей, — и, верно,
Был вечер синь. В колодце, за таверной,
Ведро звенело чисто… Отвечай,
Кого любил? Откройся, в чьих записках
Ты упомянут мельком? Мало ль низких,
Ничтожных душ оставили свой след —
Каких имен не сыщешь у Брантома!
Откройся, бог ямбического грома,
Стоустый и немыслимый поэт!

Нет! В должный час, когда почуял — гонит
Тебя Господь из жизни, — вспоминал
Ты рукописи тайные и знал,
Что твоего величия не тронет
Молвы мирской бесстыдное клеймо,
Что навсегда в пыли столетий зыбкой
Пребудешь ты безликим, как само
Бессмертие… И вдаль ушел с улыбкой.